Попал я сначала на прием к усталому дежурному врачу, которому одного быстрого взгляда хватило, чтобы понять, что у меня перелом голеностопа, и для начала надо делать снимок. Иди в рентген, говорит. Черт меня дернул задать нелепый вопрос: как же мне идти со сломанной ногой? Но он, добрый доктор, слава Богу, либо не услышал, либо с достоинством проигнорировал. Ну что ж, доковылял до рентгена, потом оттуда опять к врачу. Тот посмотрел снимки и говорит: ну да, перелом, вот тут и тут, а вот косточка отошла, вправить уже не получится из-за отека, наложим гипс, недель за пять все срастется. А пока ногу надо беречь, держать на возвышении, ни в коем случае не наступать. Так что иди (!!!???) в гипсовую, там сестра наложит гипс.
Ну что ж, уже почти по-пластунски я добрался до гипсовой (новое слово в моем словаре) и оказавшись на несколько минут в одиночестве, успел сделать пару фотографий на мобильник. Не устоял, так сказать, перед соблазном. Ведь зрелище того заслуживало.

По количеству гипса эта небольшая комната могла легко посоревноваться с Ординской пещерой. Этот полезный минерал покрывал здесь буквально все – незатейливый медицинский шкаф, пару стульев, рукомойник, кушетки. Казалось, что с момента открытия травмпункта на заре советской власти (нет, не может быть… дом-то, вроде, новый!) здесь не убирались ни разу. Или через эту комнату проходит тысяча людей в день, и убирать ее, как пол метро зимой, бесполезно. 

На одну из упомянутых кушеток подошедшая сестра предложила мне присесть и закатать штанину. Я уж было покорно подчинился, когда опять озвучил дурацкую мысль: если вы наложите гипс, то как я, пардон, сниму потом штаны? Сестра задумалась, как Каспаров перед решающим ходом, и, наконец, вымолвила: ну да, действительно, не получится. И вдруг просветлела: а давайте, вы эту одну штанину снимите, а я потом примотаю ее к ноге бинтом! Сказано - сделано. С меня сняли штанину, положили лицом вниз на обсыпанную белым порошком кушетку и загипсовали. Потом сестра, полностью отдавшись творческому порыву, долго колдовала со штаниной и бинтом. Лицо ее было сосредоточено и серьезно. С таким лицом, наверное, Мухина создавала свою знаменитую «колхозницу и колхозника». В результате получилось следующее:

Эту красоту я снимал уже дома, стоя перед зеркалом. Но пока вернусь к травмпункту. С удовлетворением рассмотрев плоды своего труда и в завершение нацепив на загипсованную ногу бахил - этот удивительный атрибут совковых медучреждений, сестра приготовилась попрощаться, и лишь очередная серия глупых вопросов с моей стороны заставили ее задержаться еще на пару минут. Первый был такой: милая сестрица, вы уж простите меня, дурака, но доктор запретил наступать на ногу, а мне бы добраться до такси, а потом до дома. Не подскажете, как мне это сделать? Сестра, привыкшая к клиентам-идиотам, заметила, что, естественно, нужны К О С Т Ы Л И. Очень хорошо, говорю, тогда дайте мне костыли, пожалуйста, за любые деньги. Тут сестра с уже плохо скрываемым раздражением процедила, что костылей у них нет и быть не может, а продаются они в А П Т Е К А Х, и, исчерпав лимит терпения, удалилась. Я же начал долгий путь по стенкам до такси, а потом домой по заснеженным и обледенелым тротуарам и ступенькам. О реакции редких прохожих на мой внешний вид (см. фото), думаю, можно легко догадаться. На поиски аптеки сил уже не было. 

Потом была бессонная (из-за боли) ночь, поездка в ЦИТО, крайне болезненная и неудачная попытка поставить осколок на место, новый гипс, костыли (ура!) и осознание необходимости провести в гипсе несколько недель. Но это, как говорится, уже совсем другая история. Друзья! Не ломайте ноги!